Полтора месяца спустя ее разбудил среди ночи рев двигателей заходившего на посадку грузового дирижабля, от которого тряслись тонкие стенки ее щитового домика, и она потом долго лежала без сна, размышляя, кой черт занес ее на эти галеры. Деньги? Они ее уже давно особо не интересовали. Интересная работа? После того что ей удалось на Севере, ЭТУ работу вряд ли можно было назвать интересной. Трудной — да, муторной — несомненно, нужной — вероятно, но интересной — нет, никак. Тогда почему она согласилась променять четырехкомнатные апартаменты, оборудованные всеми мыслимыми удобствами, и роскошный кабинет размером с футбольное поле, прилагающиеся к ее престижнейшему посту, и высадиться в глухой амурской тайге, поселиться в этом убогом дощатом домике площадью дай бог двадцать квадратных метров, в котором приходится раз в три дня чистить кондиционер, потому что он напрочь забивается мошкой? Может быть, все дело в нем, в Императоре? В том, что она до сих пор осталась в душе той сопливой девчонкой, которая вложила свои руки в его широкие ладони и дрожащим голосом произнесла слова вассальной клятвы? Нет, если бы она отказалась, он вряд ли бы стал напоминать ей об этом, но ведь, как она знала, он сам никогда и нигде, ни разу не отказался от своих обязанностей суверена…