– Плачет на заднем дворе, – сказал Гош очень жестко. Он сидел, неестественно выпрямившись, уперев руки в бока, и глазами ел Белого.
– Какой ты болгарин! – пробурчал Костя снизу. – Ты по национальности москвич!
– Ну, что? – крикнул с обочины Костя. – Промазали? В белый свет как в копеечку?
И кто его знает, что бы успел натворить Гош, не приди Генри к родному пепелищу. И за то, что вороной стрелой домчал Женю до перекрестка, его завтра ожидала награда – снова оказаться брошенным… Женя понимала, что иначе никак, Генри действительно сковывал подвижность группы. Решение оставить коня было правильным. И сколько еще таких же безусловно правильных, но чересчур жестких решений предстояло вынести…
– Я же вас не помню, ребята… – пробормотал Гош. – Я вас совершенно не помню…
– Ты ему ноги подсек, – объяснил Костя. – Похоже, он сейчас у тебя под гусеницей валяется.