Ташка не выдержала и фыркнула. Но Филиппу важно было окончательно увериться в том, что данная особь действительно понимает человеческую речь, а не просто приучена к существенно большему, чем обычно, диапазону команд. Пес вздернул верхнюю губу, обнажив клыки в причудливой пародии на насмешку и, с независимым видом помахивая хвостом, приволок Филиппу его носовой платок.
— Верно, мы показываем не хуже. Но эти ребята имеют гораздо более примитивную башку и способны работать на уровне мышечных рефлексов. Ты можешь предложить лучших телохранителей?
— Дура, — и, повернувшись к Дашуне, криво усмехнулся: — Не обижайся, у нее язык, как у змеи. Я ее выгоню.
— Да, в общем, я из Казахстана. А вы откуда приехали?
Прапорщик изумленно покосился на Азлата, растерянно пожал плечами и, бормоча: «Надо же, обознался, а с виду вылитый „чех“… и как это я так…», добрел до двери и мешком вывалился из автобуса. Усомниться в словах сержанта ему даже не пришло в голову. Сержант придержал его за ремень, дожидаясь, пока стоящие снаружи перехватят падающее тело, потом повернулся к Азлату и протянул руку.
Рыжая отреагировала на эту сентенцию, послав своей подруге взгляд, каким смотрят обычно на того, кто вспоминает вдруг такой старый анекдот, что не стоит даже спрашивать окружающих, знают ли они его, — достаточно произнести одно-два ключевых слова, например: «Василь Иваныч, подвинься…»