Генерал издал строжайший приказ, предписывавший всем командирам подразделений и военным комендантам оказывать всемерную помощь журналистам в «выполнении ими своего профессионального долга». И беспощадно карал всех, кто не проявлял достаточной ревности в исполнении данного предписания. Что же до боевиков, которых он отпустил, то они в подавляющем большинстве были освобождены в обмен на тех журналистов, которые с излишней ретивостью выполняли «свой профессиональный долг» и в результате попали в заложники к боевиками. По стране гремело изречение генерала, растиражированное всеми изданиями: «Я готов отпустить десять бандитов, чтобы спасти жизнь одному честному человеку. Бандитов мы все равно поймаем, а вот жизнь честного человека уже не вернешь». Армия и органы скрежетали зубами, видя, как рушатся результаты многолетнего тяжкого и кропотливого труда. Но все попытки пресс-служб министерств и высокопоставленных военных открыть прессе глаза на истинное лицо их любимца разбивались о твердокаменное убеждение журналистов в том, что это суть нападки на «первого истинного демократа и человека нового времени в косной и закрытой военной среде». Так что даже громкая отставка, больше напоминавшая пинок под зад, лишь сыграла на повышение рейтинга генерала. И Паша Громовой внезапно для себя оказался очень завлекательным вариантом для тех сил, которые лихорадочно искали кандидата на должность «спасителя Отечества». Тем более что, разобравшись, что такое на самом деле генерал Громовой, теневые дирижеры пришли к выводу, что этот «спаситель» будет достаточно управляемым «спасителем». А это их, естественно, абсолютно устраивало. Так на политическом небосклоне взошла новая яркая звезда…
— А разве ты знаешь иной способ стать властелином мира?
Лейла развернулась и двинулась по коридору совершенно не женственной походкой, наклонив голову вперед и быстро перебирая ногами как-то вбок, по-лыжному, словно жилистый, злобный мужичонка, и это окончательно вышибло из головы охранника всякие сексуальные мысли. Все-таки умение правильно двигаться — великая вещь.
— В Службе эскорта почти сто пятьдесят эскорт-сопровождающих. И случись подобное не со мной, а с какой-то другой девушкой, Его Высочество точно так же поставил бы на уши всех, кого необходимо, чтобы сделать для нее то, что сделал для меня. Но к любви это не имеет никакого отношения…
— Куда это он? — недоуменно обратился Меджидов к Дагаеву.