— И все равно зараза, — так же беззлобно повторил Олег, разделся, сбежал по берегу и ухнулся в воду. Немного освежившись, он собрал в дорогу лошадей, оделся сам, поднялся верхом и повернул в противоположную от усадьбы Колпь сторону.
— Так и есть, — кивнул воевода Поганый. — Два десятка с нами, еще два позади идут. Остальные ратные — то гости да стража их. Посему об обозе особо и не пекусь. Мне главное — засеку вовремя заметить, коли кто воровским образом напасть замыслит. Дабы нежданного налета не получилось. Ну, и ты смотри, ведун. Кабы морока кто не напустил, глаза не отвел.
Это называлось мчаться куда глаза глядят. Возвращаться на прежнюю дорогу, проезжая при этом мимо церкви, Середину не хотелось, а потому он поскакал вперед, надеясь, что «кривая вывезет». До Новгорода далеко, а на Руси все дороги ведут именно к нему. Отвернет влево на ближнем россохе, да и поскачет наконец к вещему Аскоруну. К дому родному, к телевизору, водке и горячему душу, прочь от бань, пирогов с вязигой, бродячих зомби и хороводов.
— Смотри, Олег-воин. Мне ныне ратники нужны. А казна пока не оскудела, платить доброму витязю могу хорошо. А то одни варяги кругом…
Хозяйка дома замолчала. Но не потому, что успокоилась, — просто у нее в легких кончился воздух, и теперь она могла лишь мелко икать. Женщина странно подергивалась и тыкала пальцем себе под ноги.
Глеб Микитич неопределенно пыхнул и устало покачал головой.