— Ну, пропадай моя черешня… — Ведун бросил на землю щит, выложил на него голубой камень, а потом коротким ударом рукояти раскрошил его в мелкие осколки. Послышался переливчатый звон, вверх взметнулось легкое полупрозрачное облачко.
Он прошел вдоль навьюченных коней, ощупывая висящие щиты, мечи, ножи, упряжь.
— Так это я, мил человек. А мужа моего ныне Георгием зовут, так пред Богом крестился.
Олег начал пробираться дальше, исходя из простого принципа: поворачивать именно туда, куда хочется меньше всего. Деревья начали редеть, впереди блеснула поверхность небольшого болотца с ржавой мертвой водой, а перед ним стоял самый страшный символ смерти для всех людей, успевших познакомиться с римской цивилизацией: большой каменный крест.
— Олесь Русланович не сказывает мне, зачем ему кто-либо нужен, ведун. Просто велит разыскать.
— А раз так, — повысил голос Олег, — то подравняли свои ряды, ратники! Мы начинаем атаку строем.