— Не знаю, — пожал плечами тот. — В детстве, сказывали, сотворил с головою что-то.
— По Прикше до Белой, там мимо Любытина во Мету выйдем, а уж она к самому Ильмень-озеру и приведет.
— Ну, здравствуй, Ливон Ратмирович. Или здесь у тебя иное имя?
— Пропадете, — уже более тревожным тоном предупредила женщина. — Сгинете ни за кунье ухо.
— Пум-пум, — постучал ему по плечу Костя. — Убит два раза. Эх, ты, а мы собирались бучу по полной программе устроить.
И не столько по теплому толчку в запястье, сколько по беспричинному шевелению веток в кустах осознал: его подношение принято.