— Они были язычниками… — сухим голосом прошептал византиец.
Середин, зевнув с риском вывихнуть челюсть, поднялся, поправил саблю, пригладил волосы и, зевнув еще раз, отправился в сторону сарая.
Разложив на горячих валунах косуху, свитер и футболку, Середин, лениво отмахиваясь от крупных, громко жужжащих комаров, отправился вдоль прибрежных зарослей, подбирая сухие березовые и ивовые ветки, бересту, молодые засохшие деревца, не выдержавшие здешних суровых условий. А когда вернулся, то обнаружил на камнях уже изрядную груду хвороста.
— Вот, держи, ведун… — вернулся из своего сарая Любовод и протянул деревянный цилиндрик, закрытый пробкой. — Перо нужно?
— Интересно, сегодня жарко, или это только я так потею? — пробормотал, поеживаясь, Аплах.
— И я там был, мед-пиво пил… — тихо пропел Олег. — А про хазар Верея за все дни ни разу не помянула…