— Да брось ты, ведун, — усмехнулся кареглазый. — О Велоре своей, небось, печешься.
Олег, покачивая головой, снова принялся стучать молотком.
— Здесь скоро тоже пустыня будет, — пообещал пленник.
— А как же, — удивились крестьяне. — Знамо, есть. До Мурома, почитай, всего двадцать верст!
Когда они поднялись по закручивающейся тугой спиралью лестнице на пятый этаж и вошли в широкое помещение с восемью бойницами — по две на каждую сторону, — выяснилось, что под «свободным местом» подразумевается кусок пола под окном. Причем пола не ровного, а сучковатого, собранного из тонких бревнышек. Утешало только то, что в таких полевых условиях ведун пребывал не один — у стен лежало еще около десятка седел и свернутых под сумки потников.
— Да кто я такой, чтобы с правителем Белозерского княжества спорить? — повернулся к ней Середин. — Так, нищий бездомный бродяга. А тебя тоже — не узнать.