Когда люди вошли под кроны древних дубов, которые росли на холме столь правильной формы, что Олег заподозрил в нем древний курган, толстяк начал вырываться куда более рьяно, бился головой о плечи стражников, пытался разодрать плотную ткань торбы о кольчугу воинов. Втащить же за ворота святилища его удалось и вовсе с немалым трудом — он изгибался и бился, как эпилептик в припадке, выл страшным голосом, мотал головой.
— Вылей на меня. Не самой же мне поднимать? Постарайся попасть только на плечи, чтобы волосы сильно не мочить.
Пара, что переминалась в центре горницы, выглядела менее пугающе. Вооруженные обычными мечами, плечистые, но в пределах разумного, ростом чуть ниже гостя. Один, русый, с черной бородкой, был одет в толстую войлочную куртку с какими-то ремешками на плечах и по бокам; второй, в темных волосах которого блестела проседь, красовался бордовым, шитым золотом кафтаном до колен с яхонтовыми пуговицами. На груди его, на тонкой цепочке, свисал овальный медальон, украшенный четырьмя разноцветными драгоценными камнями.
Мощенная поставленными на попа чурбаками, улица тянулась вдоль реки метров пятьдесят, потом отвернула вправо, запетляла меж солидными бревенчатыми амбарами. А может — ангарами для ладей. Должны же новгородцы зимой их где-то хранить? После очередного поворота впереди открылась высоченная деревянная стена, прикрытая сверху тесовым навесом. Ее составляли поставленные вертикально цельные сосновые стволы диаметром не менее полуметра. Между бревнами пробивалась зеленая травка — похоже, под ними была обычная земля.
Наконец дверь распахнулась, внутрь ударил яркий луч света.
— Почему? — удивился Олег, точно так же как давеча удивлялся парень на его тренировке.