С Ярославичевым он познакомился как раз в тот момент, когда его дела стремительно катились в пропасть. Во-первых, договор аренды с подмосковным домом отдыха, в старых корпусах которого и располагалась его Академия, истек, прежний директор, кое-чем обязанный его отцу, ушел на пенсию, а новый отказался даже вести речь о столь смешных расценках. Во-вторых, на студентов старших курсов напало поветрие перехода в другие вузы, да и первый курс удалось укомплектовать только на треть от ожидаемого, так что на носу были сроки выплаты по кредитам, а денег едва хватало на то, чтобы заплатить хотя бы проценты. В-третьих, ему на голову свалилась комиссия Минвуза, и, поскольку денег на отступные не было, а уровень преподавания был, мягко говоря, не слишком, впереди замаячила перспектива отзыва лицензии. А ко всему прочему на Прусова обрушились и личные проблемы — две студентки, на которых он обратил свое благосклонное внимание, оказались сущими стервами. Впрочем, все это еще можно было пережить. Главная проблема была в другом — он, пытаясь выкрутиться, задолжал лично ТАКИМ людям, что, пожалуй, безопаснее было самому перерезать себе глотку, чем пытаться объяснять, почему он не может вовремя расплатиться с долгами. По этой причине он уже несколько дней подряд просыпался в четыре утра в холодном поту и потом не мог заснуть. И тут ему кто-то сказал, что где-то на окраине Москвы объявилась какая-то странная контора, в которой тем не менее вполне можно разжиться деньгами.