«Это был твой огонь, женщина», упорствовал сир Юстас. «Мой лес погиб. Погиб, я говорю!»
«Как скажете, сир», кивнул Дунк и ушел, Эгг последовал за ним.
Они прошли под зубцами железной решетки и навесной бойницей, прежде чем вышли во внешний двор. На псарне заходились лаем собаки, и Дунк мог слышать пение, доносящееся из освинцованных окон семисторонней деревянной септы. Перед кузницей кузнец подковывал боевого коня, ему помогал мальчишка-подмастерье. Поблизости сквайр стрелял из лука по мишеням, а веснушчатая девочка с длинными косами отвечала ему выстрелом на выстрел. Крутилась кинтана, полдюжины рыцарей в стеганых набивках, обступив вокруг, стучали по ней.
«Осгрей?» Септон бросил быстрый взгляд на Длинного Дюйма. «Осгрей клетчатого льва? Я думал, что Дом Осгреев угас».
Она ждала в конюшне, стоя около желтых стожков сена в платье зеленом как само лето. «Сир Дункан», позвала она, когда он вошел толкнув дверь. Ее рыжая коса висела спереди, лаская кончиком ее бедра. «Приятно видеть вас снова на ногах».
Отмываться от грязи и пота пришлось долго. Потом Дунк отложил мыло, вытянулся, насколько было возможно, и закрыл глаза. Вода между тем остыла. После невыносимой дневной жары это было приятно. Так что Дунк отмокал в ванне, пока кожа на пальцах не сморщилась, а вода не сделалась серой и холодной. Тогда он неохотно вылез.