– Не так. Я никогда не расставалась с печалью, а потому и не утрачивала путеводного света жизни, – загадочно ответила Эрис.
Синие глаза под мрачными бровями вдруг осветились. Необычное выражение совершенно изменило лицо черной жрицы, промелькнуло и исчезло.
– Что ж, тогда ты будешь моей гостьей всегда, когда захочешь…
– Я долго колебался, не сделать ли Эрис, мою Артемис, с обнаженным кинжалом, – задумчиво сказал Эхефил.
Снова дикий блеск мелькнул и угас во взгляде жрицы.
– И сами открытые и прекрасные, – воскликнул Неарх.