– Не знаю, у кого будут слезы, – ответила Таис, дуя на пальцы, – такая крепкая девчонка! А теперь, моя милая Эрис, займемся тобой.
– Так идем, все готово! – встрепенулась афинянка. – Потом я провожу тебя до Южного дворца. Ты поедешь на Боанергосе, я – не Салмаах…
Лязг металла, тупой удар тела змеи и свист разозленного гада отозвались стихийной силой на натянутых, точно струны, чувствах Таис.
– «Ранней весной я иду по белым цветам асфоделей, – начала Таис, – выше встает солнце, ускользает тень ночи…»
– Это не старость, мой красивый друг, – сказал Лисипп на вопрос афинянки, слегка ущипнув ее за гладкую щеку, – назови это мудростью или зрелостью, если первое слово покажется тебе слишком важным. С каждым годом ты будешь отходить все дальше от забав юности. Шире станет круг твоих интересов, глубже требовательность к себе и людям. Обязательно сначала к себе, а потом уже к другим, иначе ты превратишься в заносчивую аристократку, убогую сердцем и умом… И умрешь… Не физически! Со своим здоровьем ты можешь жить долго. Умрешь душой, и по земле будет ходить лишь внешний образ Таис, а по существу – труп. Ты вряд ли имеешь понятие, сколько таких живых мертвецов топчут лик Геи. Они лишены совести, чести, достоинства и добра – всего, что составляет основу души человека и что стремятся пробудить, усилить, воспитать художники, философы, поэты. Они мешают жить живым, внешне не отличаясь от них. Только они ненасытны в пустых и самых простых желаниях: еде, питье, женах, власти над другими. И добиваются этого всеми способами… Знаешь ли ты спутниц Гекаты?
– Неправда! Она хороша, ты сам восторгался ею на празднике. Смотри, как она стоит – нога в линию ноги.