– Людей? Каких людей? – раздраженно спросил Птолемей.
– Ты очень верно понял меня, Клеофрад, хоть ты и ваятель жен. Мой Апоксиомен легче и подвижнее. Однако ныне снова все переменилось. Воины пересели на коней, а пехота бьется не один на один, как прежде, а сотнями бойцов, скованными в единую машину дисциплиной и умением сражаться совместно. Отошли времена и Дорифора, и Апоксиомена!
– Что говоришь ты, госпожа? – резко повернулась к ней Эрис. – Ты поощряешь его?
– Считают, до Патоса на Кипре пятьсот египетских схенов, – говорил Таис начальник корабля, сам опытный кормчий с Астипалайи, – а я намерил больше – две тысячи восемьсот стадий.
– Я проеду к Семи Бронзам, где живет Диорей, отдам ему колесницу, а потом поедем купаться на наше излюбленное место. Пусть твой эфеб едет за мной до поворота, а там ждите!
– Тех, кто еще не понимает Урании, – вступилась Таис.