Финикиянка упала на колени перед Таис, поцеловав ей руку.
– Я выйду посмотреть на галерею, – шепнула Эрис, – беспокоит меня красавец, который успел удрать!
– Какой смысл вложен Великой Матерью в подобную жестокость?
Таис хлопнула в ладоши, вызывая За-Ашт, послала воина за его лошадью. Финикиянка уселась на Салмаах, как не раз делала на пути от границы Египта, и печальное ее лицо осветилось мальчишеским задором. Обе стали состязаться в быстроте коней, то и дело оставляя далеко позади охранника, сдерживаемые только его сердитыми окриками. Выехав на окраину пустынной степи, обе женщины остановились очарованные. Степь цвела необычно яркими цветами, невиданными в Элладе.
– Ты добра ко мне, госпожа! – ответила финикиянка, сдерживая набегавшие слезы. – Но ты женщина и не поймешь силу черной ламии. Я ее рассмотрела как следует. У нее все противоположно мне.
– Что ты задумала, госпожа царица? – необычайно мягко сказала Эрис, гладя и перебирая ее распущенные черные косы.