Старейший из македонских военачальников, Пармений, сподвижник Филиппа, первый возроптал против столь заносчивого ответа. «Если бы я был Александром, я принял бы условия персов», – сказал Пармений. «И я бы принял, – согласился Александр, – если бы я был Пармением». Старшие полководцы считали, что нельзя без конца испытывать военное счастье, особенно когда у противника еще есть огромные силы. Удаление от моря в глубь страны, в беспредельные равнины опасно. Армия македонцев может оторваться от путей снабжения: совершенно неизвестно, где Дарий собирает свои войска и когда нанесет решительный удар. Хотя армия отдохнула за зиму, но впереди знойное лето, напряженный поход в неизмеримую даль. Войско измотается, особенно главная сила македонцев – пехота: фаланга и щитоносцы. Последние теперь назывались аргироаспидами – «серебряными щитами»; они получили эти украшения за неслыханную отвагу при Иссе. Соображения, подкрепленные подсчетом невиданной добычи, завоеванных земель и захваченных рабов, были настолько вескими, что старший, более осторожный, состав начальников принял сторону Пармения. Молодые военачальники, среди которых не хватало одного Птолемея, решительно стали за продолжение похода, окончательный разгром Дария и захват земель до края Ойкумены.