Птолемей слегка покраснел под темным загаром. При своей репутации мудрого государственного мужа он не любил даже мелких своих промахов.
– Мы, спартанцы, тоже владеем морским искусством лучше всех других народов!
Необычайная доблесть и физическое совершенство спартанцев, удивительная тонкая связь с морем у критян, изобретательность, предприимчивость и вечная жажда нового у афинян вошли в поговорки и прославились по всей Ойкумене.
– Нет, зачем же, – невозмутимо парировала Эгесихора, – ты едешь со мной.
– Жду тебя, милый, – просто сказала она, впервые так назвав македонца и вложив в это слово столько нежного значения, что Птолемей нетерпеливо вздохнул и приблизился, протянув руки.
– Что ты рассматриваешь, дочь моя? – окликнула главная жрица.