– Нет! – пылко сказала Таис. – Я решила тоже…
– Платона я не забыла. Но великий мудрец, создавая свой план идеального государства, забыл о женщинах и их любви. Мне кажется, он признавал только любовь между мужчинами, и потому я не считаю его нормальным человеком, хотя он и знаменитый философ, олимпийский борец и государственный муж. Но ты прав, я забыла Аристотеля, хотя с ним знакома лично, – загадочно улыбнулась Таис.
Стукнув два раза по столешнице, она велела позвать к себе Гесиону. Девушка, пахнувшая здоровой чистотой, вошла, стесняясь своего грязного химатиона, и опустилась на колени у ног гетеры с неловким смешением робости и грации. Привыкнув к грубости и ударам, она явно не знала, как вести себя с простой, ласковой Таис.
– Не со мной ли она будет соперничать, твоя несчастная фиванка?
– Потом! Гелиайне! – Таис подняла руку прощальным жестом, взбегая по белой лестнице храма Урании.
– Ты говоришь то же, что новые философы, недавно появившиеся в Мусее. Они называют себя стоиками.