– Потомки повелителей моря, по-моему, – спартанцы, – Неарх бросил взгляд на Эгесихору.
– Я ничего не позволяла. Так распорядилась судьба. Лисипп предназначил статую Александру, но сначала царю не было времени, а вскоре он ушел. Тогда тебе было не до скульптур. Но я рада, что Анадиомена ушла в Индию. Там совсем особенное отношение к женской красоте, а при теперешнем состоянии Эллады я не уверена в целости статуи из серебра, даже если бы ее поставили в храм.
– …Не сходит улыбка с милого лика ее, и прелестен цветок у богини, – в мерном движении танца она опять приблизилась к Птолемею.
– Во имя Афродиты и всего, что влечет нас друг к другу, Александр, мой царь, уезжай из Вавилона немедленно. Не задерживайся лишнего дня! Поклянись мне в этом, – она взяла его руку и сильно сжала.
– Чтоб разбудить ее, нужна встречная сила, как саламандре – огонь! – ответила Таис. – А ее нет, нет никого, кроме тебя.
– Не уразумел. Какое право? Каждый дарит, что хочет или что может.