Двенадцатого марта погода стала еще хуже. В этот день, взглянув на барометр, Дик Сэнд похолодел от ужаса: ртутный столб упал до двадцати семи и девяти десятых дюйма.
— Да, да, обыкновенные страусы, — настаивал Гэррис.
— То самое, что разбилось у берегов Анголы?
— Господи, защити их! — прошептал он. — И по бе конечной милости своей сжалься надо мной!
— Вы совершили то, на что решились бы немногие, и все сделали гораздо лучше, чем многие испытанные путешественники, — сказал Ливингстон Стенли. — Я вам бесконечно признателен. Да будет над вами и вашими начинаниями благословение господне.
— Не надо стрелять! Не надо стрелять! — проворчал Гэррис.