— Надо же его предупредить, что мы уходим, а то как бы не отстал.
Росин повесил сотовый телефон на пояс, между кистенем и охотничьим ножом, сходил на кухню, перекрыл идущий к плите газ, кран стиральной машины, потом выключил пакетник электросчетчика. Кажется, теперь все в порядке. Протечь или замкнуть ничего не может, а дней через пять он вернется — если, конечно, его не подстрелит ливонский арбалетчик или не проткнет длинная татарская стрела.
— Вроде, все… — Константин осмотрелся. На креслах, диване, столе ничего заготовленного в поход не осталось, ничего не забыл, все уместилось в недра пухлого зеленого «Ермака». А, нет! Телефон…
— Ну-ка, постой! — неожиданно напрягся опричник. — Дай сюда.
— Здрав будь, боярин Семен Прокофьевич, — низко, в пояс, поклонились смерды.
— Я первый! — во весь голос заорал Валентин, торопливо сдирая с себя рубашку. В воздух взметнулись пергаментные листки.