— Ну что, Твердислав, не дал я тебе на перине понежиться? — усмехнулся опричник, принимая поводья. — Ничего, ближайшую неделю без меня отдохнешь.
— Вот и все, — понял Рубкин, убрал бесполезный пистолет в кобуру и машинально застегнул.
Чья-то умелая рука завершила истертую рукоять оскаленной песьей мордой, старательно прорезав каждую деталь.
— На, выпей, — в руки сунули миску с чем-то горячим и ароматным. Погожин, не чувствуя ожога, проглотил все до последней капли. — Теперь сюда иди… Полезай на печь.
— «Синопскую» будем брать, мастер? — оглянулся Немеровский. — Или «Пшеничную»?
Правда, разбивать огромные воинские палатки никому в голову не пришло, и привыкшие пользоваться готовеньким Росин и Немеровский оказались без крыши над головой. Хорошо, хоть раскладушки не бросили. После ужина фактические организаторы фестиваля поставили свои кроватки бок о бок, расстелили постели и забрались под одеяла.