Бескудников, искусственно зевнув, вышел из комнаты.
– Тогда огонь! – вскричал Азазелло, – огонь, с которого все началось и которым мы все заканчиваем.
Кот, плативший кондукторше, чрезвычайно развеселил гостя, и он давился от тихого смеха, глядя, как взволнованный успехом своего повествования Иван тихо прыгал на корточках, изображая кота с гривенником возле усов.
Никанору Ивановичу полегчало после впрыскивания, и он заснул без всяких сновидений.
И тут на базаре не стало Низы и Иуды. Они шептались в подворотне какого-то двора.
– Прошу и меня извинить, – ответил иностранец, – но это так. Да, мне хотелось бы спросить вас, что вы будете делать сегодня вечером, если это не секрет?