— А разве Келыма не там? — махнул Костя рукой в сторону шоссе.
— Нам почивать невместно, — отмахнулся Зализа. — Завтра засечный дозор сменить надобно. Почитай, десять дней в поле.
Юля стояла за уложенными в ряд ранеными, крепко сжимая в руках лук. В зарослях ельника то и дело мелькали незнакомые лица и доспехи — девушка моментально выпускала стрелу. Большей частью она промахивалась: специально под выстрел никто не подставлялся. Однако два незнакомых воина уже лежали на земле: один со стрелой в ухе, другой — в горле. Промелькнула еще одна тень — тренькнула тетива. Юля пошарила рукой в колчане, и поняла, что стрел больше нет. Это был конец. Она вспомнила про пухлые пучки, оставленные в кустарнике у тропы, и едва не застонала от досады — тащить ей было лениво! Теперь за лень придется платить, и платить дорого.
— Сыро там, — выпрямился Никита и оперся на черенок, отдыхая от тяжелой работы.
— Баял я тебе, — укоризненно покачал головой мужик, — не шебуршись. Теперь ступай, поросенка мне приведи. А ты, Матрена, задирай подол и у крыльца ложись, на одуванчики.
Еще несколько выстрелов разорвали утренний покой. Все одновременно повернули головы в сторону холма.