Всю ночь индейцы пускали на крепость огненные стрелы.
Засечник недовольно поморщился, отодрал кусок брюха с одной лапой, кинул полонянину. Кусок упал чародею на живот, потом на траву.
— Степа, дай наручники, — попросил Леша. — У меня там еще двое лежат.
— Вот, — виновато сказал воевода. — Мчались во весь опор. Нас видели, но останавливаться не стали.
— Так не договаривались! — рывком вскочил Погожий, и выхватил из кобуры пистолет.
В обоих селениях, что лежали между Невской губой и боярской усадьбой, стояло по три двора, так что дорога к ним оказалась более-менее наезженной, однако до тракта, ведущего к Неве и ореховому острову, по которому местами два всадника могли ехать бок о бок, ей было далеко. Над головой постоянно свисали толстые сучья, так что копья пришлось взять в руки и опустить острием вперед, а местами и самим всадникам пригибаться, избегая ударов ветвей по лицу.