За окном мокла осенняя ночь — а я слышал запах солнца в зените, запах поющих сверчков, запах зверьки, бегущей сквозь лопухи.
— Я не так виноват, как вам кажется, — сказал я, отворачиваясь. Терпеть не могу оправдываться.
И никому не признавшись, куда направляется.
— Вы, Ваше Величество, несомненно… наводили справки относительно механизмов Кары?
— Они, — светильники, отрезвленные звуком баронова голоса, вспыхнули на полную мощность, яркий свет заставил моего собеседника поморщиться. — Они… их уже не остановить… языки вырезать, что ли… болтают. А когда молчат — думают… Что это я свел батюшку в могилу. Собственного отца погубил! И Пер, скотина такая, свидетель мой единственный… Скотина, удавился! Уже болтают, что я батюшку два года в каморке держал… Уже болтают… И — верят!
В архиве полным-полно было темных закутков, где могли прятаться не только крысы.