— Честный страж желает видеть мои документы?
Почему, по какому закону гордость оборачивается гордыней, достоинство — себялюбием, постоянство — упрямством, сила — жестокостью, ум — бессердечием, а любовь — уродливым гномом, собственной противоположностью?
Это был, наверное, самый неприятный момент нашей схватки. Я видел силуэт врага и летящий белый блик на месте меча; в панике отскочил назад, но чуть-чуть не успел. Фамильное баронское острие коснулось моей груди, мне показалось, что я мертв, уже умер; тогда из белого солнечного марева вынырнуло оскаленное лицо Ила, на этом лице вместо радости была досада, и, ухватившись рукой за окровавленную рубашку на груди, я догадался, что ранен не серьезно.
— Не важно, — мягко возразил голос. — Совершенно не важно, нужны они тебе или нет.
А Шанталья? Разве она может принадлежать? Она ведь маленький, но все же маг…
— Ондра Голый Шпиль, — сказал я, помолчав. — Если вырезать его кротовье прошлое…