— Как-как? — переспросил я с ласковой улыбкой.
Старикашка долго и презрительно смотрел на меня. Я все понял и извинился за бестактный вопрос.
— Сам я не пью, но могу заказать для вас…
Утихомирив печенкин протест, я решил впредь вести себя осмотрительнее.
Снова зависло молчание. Я смотрел на кулон; яшмовая рожа, когда-то украшавшая грудь папаши Ятера, приходилась этому сердолику родной сестричкой.
Префект кивнул; глаза его почти полностью закрылись, и только едва уловимый блеск между припухшими веками давал мне понять, что расслабляться не стоит.