– Я такая, – так же тихонько ответила Инга, сиявшая, как новехонький рублик.
– Дядя, ты что ж это делаешь? – укоризненно, с искренней, ничуть не наигранной обидой сказал Дюков. – Я к тебе, как к человеку, все выложил, а ты… Нехорошо этак-то дорогу перебегать, может, у вас в Шантарске это и обычное дело, а у нас и организм покритиковать могут…
Отпихивая ногой отчаянно пытавшуюся прорваться следом за ним в палисадник Катьку, он пролез в калиточку – со спокойным, благодушным видом предельно честного обывателя, ни в чем противозаконном не замешанного: почесывая пузо под футболкой, глупо улыбался, вообще держался раскованно.
– Да верю я вам, верю… Но, знаете ли, бизнес…
– Это вы так деликатненько интересуетесь мотивами? – усмехнулся Лихобаб.
– В квартире ее нет, ручаюсь… Были у него какие-нибудь близкие знакомые, друзья?