Увидев Смолина, Дюков проворно ударил по клавише, после чего настала тишина. На посетителя король куруманской недвижимости взирал со смешанными чувствами: вроде бы и надеялся на что-то приятное для себя, но и допускал, что ему сейчас без лишних преамбул дадут в ухо…
– Ну вот что, – сказал его хозяин, – я сейчас пожитки ваши поизучаю, а вы, оба-двое, я вас душевно прошу, полежите пока, как голубки. И душевно вас прошу, не дергайтесь, иначе обидеть придется… Лады? Ну, я кого спрашиваю, путешествующий товарищ? Поняли нехитрый расклад?
Пожалуй, о том, что добыча юркнула в прилегающую тайгу, задумаются в последнюю очередь. Для здешних обитателей медвежьего угла и Смолин, и Инга подсознательно характеризуются как городские. Люди, обитающие посреди многоэтажных домов, асфальта и всего такого прочего. Горожанин и тайга в размышлениях провинциала как-то не сочетаются…
– Он настоящий, – сказал Евтеев, нервно облизывая губы, – заряжен. Звук получится тихий, так что вы не дурите…
Потягиваясь, он лениво озирался вправо-влево.
– Наслушались в свое время, – сказал Смолин.