Какое же земноводное животное уничтожило грозного дюгоня, нанеся ему такую страшную рану? Никто из колонистов не мог разрешить эту загадку, и, возвращаясь в своё убежище, все были озадачены необыкновенным происшествием.
— Ну нет, Наб, — отозвался моряк. — Я занят оснасткой бота, обойдёшься без меня.
— Берега залива возвышаются словно отвесные скалы, — заметил Герберт, — я думаю, Пенкроф не достал бы дна, брось он у их подножия верёвку в пять-шесть раз длиннее.
— Я полагаю, Пенкроф, что, закончив обследование острова, мы так и сделаем. Кстати, если мы отыщем таинственного незнакомца, он, быть может, сумеет нам многое порассказать об острове Линкольна и острове Табор. Не забудьте того, что не кто иной, как он, написал записку и, наверно, ему известно, когда должна возвратиться яхта.
Однако в четыре часа дня стало совершенно очевидно, что шар больше держаться в воздухе не может. Он летел, касаясь поверхности воды. Гребни огромных валов не раз лизали нижние ячейки сетки, она намокла, отяжелела, и аэростат едва приподнимался, как птица с перебитым крылом.
В тот день, 29 октября, было воскресенье, и, прежде чем лечь спать, Герберт спросил инженера, не прочтёт ли он им несколько строк из Евангелия.