— Погоди, — заверил внук, — вот буду королем — обязательно отрублю ему голову, чтоб не лез, куда не просят, и не душился.
Зачем ему охота? Зачем вообще это все? Что случилось с Каллиолем? И ведь не пойдешь и не спросишь. Он даже проститься с покойным не может, потому что для посла толмач — предмет обихода. Если начать волноваться, кагеты насторожатся. А может, сказать, что у него что-то пропало? Нет, так еще хуже. Пойдут расспросы, а он врать не горазд.
— Прошу разрешения нанести вам завтра визит.
Теперь Робер Эпинэ знал, кто им противостоит. Война, настоящая война для наследника Дома Молний началась лишь сейчас. До этого была политика, обернувшаяся путешествием, лицемерием, непонятными обычаями, чужими людьми, которые становились не то, чтоб своими, но хотя бы понятными. Где-то за горами лежал Талиг, туда уходили седые воины в барсовых шкурах, а здесь кружили горные птицы, звенел поток, и заходящее солнце заливало снежные вершины кровью. Сегодня все изменилось — война поднялась в горы, и все стало просто — с одной стороны они, с другой — Ворон.
Сагранна… Знаменитый пояс Золотых земель! В те года, от которых не осталось ничего, кроме сказок, Саграннский хребет отделял Золотую Империю от некогда грозного Саймурского царства. Теперь по обе стороны гор веруют в одного Создателя, но местные племена упрямо чтят старых богов. Кто барсов, кто орлов, кто козлов.
— Отвезете и немедленно возвращайтесь. Слышите, немедленно — вы мне нужны.