— Она славная, — согласился Наль, — но, Дикон…
— Нет, — перебил старого гогана Альдо, — я решил ничего не понимать, но со всем соглашаться.
Кого же он завтра убьет? Короля, кардинала, маршала? Нужно выбрать кого-то одного, на бо́льшее его не хватит. Дику очень хотелось отомстить за отца, но, судя по всему, Ворона врасплох не застать. Эр Август говорит, что главный враг Талигойи — кардинал Дорак. Если убить короля, на престол взойдет сын Катарины Ариго и… все того же Ворона. Значит, кардинал или маршал… Август Штанцлер выбрал бы кардинала, но Эгмонт Окделл не был его отцом. Хотя маршал Алва для Дорака не более, чем нож для убийцы, и потом… Это Дорак и никто иной потребовал от Высокого Совета отвергнуть Ричарда Окделла. Завтрашним унижением он обязан святотатцу и интригану. Убив кардинала, он не только избавит Талигойю от главного врага, он отомстит за честь Скал, а маршал, маршал без Дорака не так уж и страшен. Эр Штанцлер придумает, что с ним делать…
Эр вспомнил об оруженосце лишь после ужина, о чем Дику сообщил какой-то мушкетер, оторвавший юношу от приключений неуловимого Гаррэта. Сказка, наполненная древними тайнами, жуткими тварями и немыслимыми приключениями, кончилась. Пришлось возвращаться в обыденную жизнь, полную сложностей и обид. Ричард не сомневался, что его спросят про Оскара, и, по своему обыкновению, заранее переживал неприятный разговор. Он почти поверил в те слова, которые скажет его эр, и в свою достойную отповедь, но все, разумеется, пошло не так.
— Злодейство, — вздохнул Алва, — разумеется, я замышляю злодейство, причем немыслимое.