— Радует, что в этом государстве есть хоть что-то, в чем никто не сомневается, — задумчиво произнес Ворон. — Мое почтение, маркиз, идемте, Ричард.
Кэналлиец проводил глазами удаляющихся всадников и повернулся к Ричарду.
Робер Эпинэ, я должен просить вас об одолжении, нет, больше чем об одолжении….
— Какое там! Видать, запали вы ей в душонку-то, вот и вышла проводить. — Видно было, что Клаусу хотелось кое о чем спросить, Дику, если честно, тоже. Алва засмеялся, поднял коня на дыбы и помахал рукой, бакранка рванулась вперед, Дик испугался, что она свалится со стены, но женщина застыла на самом краю, молитвенно сжав руки.
— Безумцы сами уготовили себе свою судьбу, — обронил Туххуп, разворачивая коня. То, что предстало взору будущего венценосца, исторгло из его горла яростный рык. Впереди, на расстоянии пистолетного выстрела, гарцевали вражеские всадники в… казаронских коронах! Проклятые скоты посмели нацепить благородные уборы не только на себя, но и на своих коней. Одно это было неслыханным оскорблением, но это было еще не все. Всадники и их кони были с ног до головы увешаны кагетским золотом, тем самым, что хранилось в Барсовых Вратах!
— Нет, — покачал головой Вейзель, — это только авангард.