— В рэке. Упал и, — казарон, чтобы развести руками, даже отложил ложку, — и утонул. Глупо…
Кошачья настойка! Арамона ненавидел ее из-за Луизы. Супруга, полагая себя дамой утонченной, жаловалась на бессонницу, и втершийся к ней в доверие коновал пичкал пациентку экстрактом кошачьего корня, но капитан никогда не задумывался, чему проклятая трава обязана своим названием. И совершенно справедливо обязана.
— Прелестно, — маршал одобрительно взглянул на урода, в ответ нерешительно взмахнувшего обрубком, — значит, Лово… Прикажите ему лечь и говорите дальше. Тушкана добыли?
Дик вздрогнул, услышав из уст олларианки эти слова, но кансилльер положил руку юноше на плечо и вздохнул.
Хуан отдернул занавеси, впуская послеполуденное солнце. Какой же сейчас может быть час?
Ричард Окделл был воспитан в эсператистской строгости и помнил, что воровство является одним из самых тяжких грехов, но история оказалась настолько занимательной, что Дик намертво застрял среди слушателей.