— Эр Август… А правда, что… Что Ее Величество и… Ну, говорят, Рокэ Алва…
— Позови Альдо и Франко. Пусть сходят за стражей.
— Ричард Окделл, — перебил Алва, — называйте меня монсеньором или господином Первым маршалом. Мне все равно, но другие вас не поймут. Для Людей Чести я не эр, а враг и мерзавец, а для противной стороны враги все, кто произносит слово «эр», так что вы оскорбите и тех, и других.
Помилование пришло нежданно. Огромные двери отворились, гнусаво загудела какая-то местная музыкальная штуковина, к ней присоединились многочисленные дудочки, мерно и часто забили барабаны. Сидящая рядом с казароном казаронна, на удивление худая и бледная, поднялась, за ней встали и другие увешанные золотыми побрякушками мегеры. А может, и не мегеры — Эпинэ слишком много съел, чтобы разглядеть в хозяйке чудовищного стола хоть что-то привлекательное.
Эпинэ кивнул, оставшись у остывающей мортиры. Ламброс исчез, и в этот миг во двор ворвались демоны. Олларианские богословы могли торжествовать, ведь это они доказывали, что спутниками Леворукого являются не кошки, а призрачные рогатые создания с огненными глазами. Такие, как те, что с воем выскочили из проклятого тумана.
Гайифец кивнул, Робер огляделся — разбитые пушки, трупы — целые и разорванные в куски, брошенное оружие… Большинство уцелевших, сколько б их ни было, удрали, не дожидаясь приказа, с Эпинэ остались шестеро. Внизу что-то горело, продолжали рваться бомбы, трещали выстрелы.