— Закатные твари, вас это удивляет? Я знаю минное дело не хуже вашего.
Звон не стихал. Старую галерею заполнило ровное, металлическое гудение, а потом в дальнем конце показался зеленоватый огонек, нет, не огонек — огоньки!
Когда девочка подросла, болезнь прошла сама собой, но было поздно — Мэллит так и осталась заморышем. В доме ее жалели и опасались, что дурнушка останется без достойного жениха. Причитания родичей девушка выслушивала молча. Вернее, не выслушивала. Она очень рано научилась кивать головой и думать о своем. Ее считали слабой, послушной и глупенькой, а она лазала по деревьям и крышам не хуже кошки и перечитала все оказавшиеся в доме книги, а было их немало.
— Закрой глаза. Захочешь кричать — кричи!
— Вор, — сообщила бабушка, — и дурак к тому же, нашел, куда лезть.
— Жить надоело? — участливо спросил кэналлиец.