— Мгум… кто его знает. Посмотрим. Надобно ночь переспать да день посмотреть, а там решим. И… это, я тебе не десятник, а староста. Понятно?
Лиддит перевела взгляд на третьего из присутствующих. Тот, кого назвали Левкадом, стоял на два шага позади мажордома. Повинуясь знаку его руки, он шагнул вперед и склонился перед ней в низком поклоне. Лиддит окинула его оценивающим взглядом. Вроде не очень хлипок, может, и не станет такой уж большой обузой…
В этот момент за плечом светловолосого парня возникла фигура в плаще из видита, ткани слишком дорогой, чтобы ее мог купить каждый, но недостаточно дорогой для того, чтобы ею мог удовольствоваться дворянин. Фигура склонилась над ухом виновника торжества и что-то ему прошептала.
— Дядя Ругир, а сколько мне надо заниматься, чтобы научиться… ну, хорошо… ну, с мечом там, с топором…
Пнув когтистой лапой своего варга, орк одной рукой вскинул к губам черный рог, а другой выволок из петли ятаган. Окрестности огласил хриплый рев орочьего боевого рога. От этого грозного, яростно-злобного звука Лиддит стиснула зубы. «Ну же! Шевелись, бабья немочь!» — ругнула она себя так, как это делал старый Крамар, когда был ею недоволен. И это произвело должный эффект. Конечности вдруг стали двигаться еще до того, как она осознала, ЧТО и КАК следует делать. Ноги дали шенкеля скакуну, руки перекинули пику из-за спины и развернули ее острием в сторону мчащегося на нее орка. Пытаться сшибиться с орком на клинках, при ее-то весе, было бы чистым безумием, а надеть на левую руку щит времени уже не оставалось… Алэрос набрала скорость за три шага. Орк мчался на нее, утробно рыча и размахивая огромным ятаганом. Лиддит слегка развернулась, устраиваясь в седле покрепче, и чуть приподняла острие. Она знала, что в момент удара пику поведет задним концом вверх, поэтому метить надо чуть выше той точки, которую хочешь поразить. В следующее мгновение они с грохотом столкнулись…
Спустя полторы недели, во многом более благодаря совместному желанию, чем талантам Троя, они уже смогли составить вполне приличного «ежа» и даже крестьянин неплохо орудовал специально выкованной для него алебардой.