Конечно, сначала я решил, что мне просто чудится. Слишком привык считать теннис чем-то современным, присущим одному лишь двадцатому веку… ну может быть еще девятнадцатому.
– Если бы извинения могли все исправить, нам не нужны были бы Каратели… – пробормотала Аурэлиэль.
И тут я снова обратил внимание на загадочный нож. Он по-прежнему воткнут в пол по самую рукоять. И… и не просто в пол. Там, где он воткнут, лежит моя тень. При этом освещении она довольно блеклая, но вполне различимая.
– Это особый отвар… отвар из мошонки гоблина.
– Заранее отпускаю тебе этот грех. Мочи его с радостью в сердце.
– Мы всё видели, – согласно кивнул Шамаш. – Мы свидетельствуем. Ты в своем праве, Прекраснейшая.