Хотя, конечно, Гитлер тоже искренне верил, что борется за правое дело…
Капюшон монаха-доминиканца чуть замер, а потом склонился в низком поклоне. Чуть слышно что-то бормоча, Торквемада повел рукой, созывая подчиненных.
– Модистка? Это типа косметолога, что ли?
– Слушай, ты либо мужчина, либо женщина. Третьего не дано. Ты мужчина или женщина?
Пазузу даже не чихнул в мою сторону. Плевать он на меня хотел. Ему сейчас нужно только одно – расплющить источник раздражения. Убрать боль из головы. Или где он там чувствует дискомфорт.
– Это… непроизвольно, – виновато пробурчал Торквемада.