Живот пронзило острой болью. Словно проткнули раскаленным прутом. Я захрипел, зажимая отверстие – ладонь испачкалась в черной слизи.
– Сломать ничего не сломала, патрон, – ответил Рабан. – Повезло. Только ногу вывихнула.
Полагаю, каждое королевство и княжество постарается включить в состав своей делегации хотя бы захудаленького гоблина. Из политкорректности. Продемонстрировать Папе Римскому, что всячески поддерживают и разделяют новую политику.
Я не произнес ни слова. Самое главное уже произошло? Что она имеет в виду?
– Какой великолепный фоторобот! – снова отвесил комплимент я. – Прямо как живой перед глазами предстал!
А Торквемада остался. На протяжении нашего короткого, но содержательного разговора он не произнес ни слова. Только смотрел на меня своим черным провалом в капюшоне. И сейчас смотрит.