Зеленые глаза на исхудавшем лице казались чересчур большими.
Уточнять не потребовалось: оба парня переглянулись и с невнятными, но явно матерными возгласами рванули по дороге в обратном направлении. Слышалось только что-то вроде "Серега, мать твою!.. Сами пусть теперь… А Серега?!"
— А ты не только по сторонам смотри, Чернова! — не остался он в долгу. — Но и под ноги!
— Ты же в общежитии живешь, Чернова, неужели до сих пор не научилась? — съехидничал Давлетьяров. — Три минуты. Загадывай желание.
Я обернулась. Игорь Георгиевич по-прежнему стоял на крыльце, белые скулы и раздувающиеся ноздри явно говорили о крайней степени бешенства.
— А Лариса Романовна тогда причем? — мрачно спросила я. — Она на этих, что ли, работает?