Я осталась в библиотеке одна. Было темно и довольно жутко.
Собственно, мне было абсолютно нечего делать в больнице: дома у меня сходили с ума родители, в университете творилось такое, что хоть святых выноси. В больничном холле я смотрела выпуск новостей. Наш министр с пеной у рта обличал самоуправство в ГМУ. Смысл его речей был ясен насквозь: "дилетанты… фантастические проекты… впустую растраченный потенциал… так мы теряем лучших людей… " Во всяком случае, из его выступления мне стало понятно, что Игорь Георгиевич, по крайней мере, полностью реабилитирован. Но так или иначе, я чего-то опасалась. Министерские речи — это хорошо, но недоброжелателей у Давлетьярова всегда было хоть отбавляй.
— Ну, излагай, Чернова. — Игорь воззрился на меня с вежливым любопытством.
Я бросила взгляд на часы… Половина второго ночи!!
— Первое предупреждение, Чернова. Я ведь сказал — никаких «но». Второго предупреждения не будет.
— Не понимает девочка, — мотнул головой белобрысый. — Сань, давай…