Я в жизни не видела, чтобы люди так быстро бледнели. Марина в секунду сделалась мучнисто-белой, потом на скулах проступили рваные алые пятна.
— Игорь, а ты зачем меня вообще сюда позвал? — спросила я. Этот вопрос меня давно уже интересовал. — Если сказать, чтобы я язык за зубами держала, то уже поздно, этот Селезнев всем растрепал.
"Если мне, Чернова, захочется промокнуть, я выйду на улицу — там дождь хлещет," — я до того ждала подобных слов, что почти услышала их. Но нет, показалось — Игорь Георгиевич так ничего и не сказал. И с места не двинулся, пока я не перестала хлюпать носом.
Пора было уходить, скоро должен звонить Сашка, а я оставила мобильник дома, я его в библиотеку никогда не беру. Но все как-то не получалось, не могла же я встать и молча выйти?
— Карандаш хоть пишет, а твоё яблоко вообще съедобное?
— Ты соображаешь, что делаешь?! Голова у тебя на плечах есть?!!