— Это самая веская причина, какая приходит мне на ум, — пожал плечами я. — С тех пор, как убили Гаркина, Банни, он был для меня в одном лице отцом, учителем, тренером и наставником. Я потерял счет тому, сколько раз он спасал мне шкуру, подставив свою между мной и тем, что на меня надвигалось. При всем, чем я обязан ему, устранение чего-то, беспокоящего его, кажется очень мелкой оплатой, и я заплачу, не моргнув глазом.