Много позже выяснилось, что именно в эти часы в образовавшийся девяностомильный промежуток между «Белфастом» и канадской «Угандой» прошли три корабля русской эскадры. Развернутая веером завеса из крупных крейсеров – все, кого успели стянуть сюда из разных баз или из охранения развернутых, а то и брошенных на произвол судьбы конвоев, – должна была засечь русских, определить направление их движения и повиснуть у них на хвосте, не давая уклониться от боя со спешащим к юго-западу Флотом Метрополии под командованием адмирала Мура. Три линкора типа «Кинг Джордж V» с флагом командующего флотом на «Дьюк оф Йорке» составляли сильнейшую с начала войны эскадру: британское командование было полно решимости покончить с зарвавшимися русским линкорами, подтвердив свое трехсотлетнее право на владение Атлантикой.
Командир второго звена эскадрильи торпедоносцев, последний оставшийся в живых старший офицер, не отпуская гашетки носовых пулеметов, протискиваясь через светящиеся траектории зенитного огня, вырвался к траверзу гигантского линкора. Одновременно с нажатием приникшим к прицелу штурманом кнопки сброса он рванул правой рукой рычаг механического отцепления торпеды, вложив всю свою ярость в этот все завершающее движение. В его сознании навсегда отпечаталась яркая, раскаленными красками выжженная на сетчатке глаз картина: окутанный дымом борт вражеского корабля, темно-серые надстройки, в которые упираются сияющие нити его собственных крупнокалиберных трасс, разноцветные усы очередей зенитных пулеметов, дугами мотающиеся над водой, и оранжевые шипы огня на стволах автоматов, бьющих в упор.
– А я думал, только тридцатого «девятые» придут, – Федоровский покачал головой. Его огорчило, что он совершил какую-то ошибку при летчиках.
Специалистам все это было ясно. Потопленный авианосец, потопленный старый, никому не нужный крейсер и еще один, британский, близнец «Тринидада», красавец «Уэйкфилд» с частями 106-й дивизии, так и не увидевшей Европу, поврежденные эсминцы и сбитые покрышевскими ребятами самолеты – все это было оплачено кровью и жизнями людей ради того, чтобы война стала слишком страшной, чтобы начинать ее заново.
– Периман… – голос его прервался. – Где твои люди, где все?