— Я был лучшим студентом потока. Меня пригласили на собеседование в Комитет Госбезопасности, и взамен на моё согласие сотрудничать с ними приподняли лично для меня Железный занавес. Посоветовали учить испанский, и через полгода я полетел в Нью-Мехико.
Если я действительно стоял на грани раскрытия одной из величайших тайн древних майя, если мог вместе с пробравшимся в Калакмуль конкистадором услышать предназначенные лишь избранным предсказания, и — как знать? — заглянуть сквозь пелену веков не только в прошлое, но и в будущее, — имел ли я право отступить?
Что, когда я спросил проводника, долгий ли ещё путь лежит перед нами, тот ответил, что теперь уже осталось пройти немного, и что вскоре должна показаться дорога, по которой мы можем идти куда быстрее.
Поэтому портрет францисканца казался такой же искусной подделкой под работу этой школы, как вся книга Ягониэля — фальшивкой серьёзного научного издания. С точки зрения стиля придраться было не к чему, но вот сам персонаж…
Отступать поздно. Где-то далеко-далеко за спиной с грохотом захлопнулась дверь, с которой начался мой спуск в это подземелье. Заигравшись, я пренебрёг предостережениями, которыми изобиловал дневник. И теперь, если верить Хуану Начи Кокому, единственное спасение было в продолжении начатого пути.
С некоторым беспокойством я перечитал названия районов, пострадавших от тайфунов и наводнений. Как ни странно, имён, знакомых мне по книге Ягониэля и досконально изученной страницы географического атласа, среди них не было. Юкатан разъярённая природа пока миловала.