Я печально вздохнула. И рада бы посопротивляться, да не получается – растеклась по траве, словно полужидкий кисель. Только и могу, что мысленные гневные тирады выдавать.
– Вот как? – Гворий помолчал немного и продолжил равнодушным тоном: – Тем не менее, сути это не меняет. Каждый, кто так или иначе преступил закон, должен понести соразмерное наказание. Но прежде предстать перед судом, чтобы ему был вынесен справедливый приговор.
Тем временем от головы очереди, упирающейся в накрепко закрытые городские ворота, послышались громкие крики. Я вытянула голову, пытаясь увидеть, что там происходит. И тут же неприлично фыркнула. Из караульного помещения, видимо, отведенного для осмотра женщин, выбежал красный, словно перезрелый помидор, стражник, на лбу которого вздувался здоровенный шишак. А за ним, по-звериному рыча, вылетела разгневанная женщина, в руках которой красовалась сучковатая крепкая дубинка.
– Нет, – солгала я, честно глядя храмовнику в глаза. – Не видел.
– Спасибо, – поблагодарила я юношу, который уже поднялся на ноги.
Шнурок с жалобным треньканьем разорвался, и мне на лапу упала маленькая медная монетка. Достаточно незаметная, чтобы не привлекать лишнего внимания, и достаточно мелкая, чтобы на нее в совсем крайнем случае не позарились грабители. А теперь самое сложное – постараться как можно более сжато и подробно изложить ситуацию. В таких делах малейшая крупинка информации на вес золота. Поэтому сосредоточься, Тефна!