Кудинова в ББМ любили. Он, во-первых, был очень грамотный пушкарь, во-вторых, настоящий офицер, с "афганским" прошлым, а в-третьих, мог под настроение такое отмочить, что на его фоне самые изобретательные деды выглядели бледно.
В Мулино стало жарко и душно. Ветер гонял по плацу крупную пыль. Здесь, похоже, никогда не бывало терпимо, всегда через край.
Олеги выглядели худо. Работа выжала парней досуха, этим утром они наконец-то расслабились, и тут — такой подарочек. Трещина, как назло, была над дверью в кабинет Сиротина. Удар под дых. Он мог бы деморализовать и ребят покрепче, чем загнанные сержанты-черпаки.
— Тут Вдовина не переплюнуть. У него теперь навечно первое место и большая дерьмовая медаль.
Мы свернулись, выкатились, развернулись, жахнули, убежали обратно в лагерь. До конца полигона остались сутки, поэтому оборудование просто свалили в кучи, и на каждую положили сверху охранника. Мне выпало охранять штаб — два грузовика и штабель ящиков, укрытый маскировочной сеткой. Когда есть курево, лучшего занятия для солдата не придумаешь. Курева мы уже достали.
— И песни вы слушаете какие-то унылые… Полюшко-поле, тьфу, трам-тарарам…